Программа переселения соотечественников не работает в Таджикистане
Mel 120309 переселенцы
Возвращение к истокам (домой)
Русская семья, прожившая полжизни в Таджикистане, вернулась на родину
Ольга Мелкозерова
Свердловская область
Пока программа переселения соотечественников на Среднем Урале не действует, нуждающимся помогают общественники. Первые семьи возвращаются на историческую родину.
Восток — дело долгое
Валентина Михайловна Тарасова родилась и выросла в Нижнем Тагиле Свердловской области. Здесь же обзавелась семьей, начала работать на фабрике. За трудолюбие ей по праву вручали награды. А когда в 70-е годы прошлого века появилась необходимость отправить специалистов на строительство и запуск аналогичного производства в дружественном Таджикистане, кого как не семью тружеников было посылать в Душанбе.
— Мы с мужем тогда сразу согласились уехать. Не задумывались о том, как и куда потом будем возвращаться. И уж тем более я не думала, что почти всю жизнь проведу в Таджикистане без возможности вернуться на родину, — вспоминает Валентина Михайловна. — Сначала все было неплохо. Мы жили в Душанбе, работали, у нас родилась дочь. Потом производство стало разваливаться, нам пришлось перебраться в маленький городок Истаравшан, устраивать свою жизнь там.
Вернуться на Урал тогда не спешили. Дочь пошла в школу, потом ей нужно было высшее образование. А там и она вышла замуж, родила ребенка — внучку Валентины Михайловны Машу. И опять: детский сад, школа — на переезд ни времени, ни денег.
— Тогда, после распада СССР в Таджикистане наступили очень тяжелые времена. Работы ни у кого не было, многие производства стояли. Все стали торговать, кто чем может, — только этим и жили. Начался энергетический кризис, свет и тепло стали роскошью, — на глазах у Валентины Михайловны слезы. — А потом и война гражданская… Дочь моя не вынесла увиденного: детей насиловали, убивали прямо на улицах. Заболела, спасти ее не смогли. Зять пропал без вести. Мы с Машей остались вдвоем. Она до сих пор помнит, как пряталась и боялась выходить на улицу.
Последние годы в Таджикистане Валентина Михайловна с внучкой жили в ведомственном общежитии. Электричество появлялось в доме на два часа в сутки, тепла и воды не было. Зимой температура воздуха в комнатах была не выше семи градусов, спали в одежде. Маше приходилось каждый день носить воду из колонки, что за несколько километров от дома. Двадцатилетняя девушка заканчивала педагогический университет, работала учителем русского языка в истаравшанской школе.
— Я поняла, что тянуть дальше с переездом в Россию уже не могу. Еще одну зиму в таких условиях я могла бы не пережить. Только вот возвращаться было уже некуда: ни жилья, ни родственников в Тагиле не осталось. Лишь могилка моих родителей, — рассказывает Валентина Тарасова. — Поэтому решили писать письмо губернатору Свердловской области. Мы слышали про программу переселения соотечественников, думали, может помогут.
Непрограммное обеспечение
Письмо власти Свердловской области получили. Однако программа переселения соотечественников пока не действует. Нет ни отлаженных механизмов, ни готовой документации по проекту. Поэтому решили перенаправить обращение в общественную организацию, которая помогает трудоустраивать квалифицированных мигрантов, — в «Уральский дом».
— По нашей методике в Свердловскую область на заработки или на постоянное место жительства переехали уже несколько десятков врачей и учителей из Таджикистана, Киргизии, Казахстана, — говорит руководитель общественной организации «Уральский дом» Леонид Гришин. — Поэтому мы примерно знали что делать. Самая большая проблема была в том, что у семьи Тарасовых не было ни жилья, ни денег, а переселять их надобыло на постоянное место жительства. Поэтому мы стали искать вариант трудоустройства для Маши, где работодатель смог бы ей предоставить хоть какую-то крышу над головой.
Несколько школ в уральских небольших городках готовы были взять Машу учителем, но не могли предоставить жилье. Эти варианты отметали сразу. Потом «Уральский дом» вышел на одну из школ в городе Березовском. Там для работников сферы образования предоставляется общежитие. Валентина Михайловна и Маша долго колебались: менять образ жизни, устои всегда сложно. Однако оставаться в Истаравшане больше не могли. И в ноябре прошлого года приехали на Урал.
— Самое сложное было оформить документы. У Тарасовых до сих пор нет паспортов с российским гражданством. Так как нужна прописка или регистрация, а ни того ни другого не было. Но сейчас благодаря помощи уполномоченного по правам человека, областного миграционного центра документы почти готовы, — говорит Леонид Гришин.
Но без целевой программы и поддержки государства работать сложно, признают общественники. Часто приходится сталкиваться с бюрократическими проволочками, материальными сложностями
— Когда программа переселения соотечественников заработает, безусловно переселенцам будет легче и документально, и материально. Мы готовы делиться своими наработками в этой сфере. Готовы брать государственные заказы. Но пока этого нет, — говорит Леонид Гришин. — Сейчас несколько таких же семей соотечественников из Казахстана готовятся к переезду в Талицкий район для работы в сельском хозяйстве.
Обретшие родину
Спустя три месяца после переезда в общежитской комнатке Валентины Михайловны и Маши уютно и тепло. Какую-то мебель помогли приобрести знакомые, кое в чем подсобили соседи. В традициях восточного гостеприимства накрыт стол, правда блюда на нем исконно-русские.
— Как-то не привились нам традиции Таджикистана, — улыбается Валентина Тарасова. — Я за все эти годы даже разговаривать на их языке не научилась. Так что почти ни с кем там и не общалась. Даже здесь сейчас непривычно, что все вокруг говорят по-русски.
Маша возвращается с работы из школы. Ей пока дали должность воспитателя группы продленного дня: чтобы стать учителем, надо закончить университет, набраться опыта. По Истаравшану, говорит, не скучает.
— Друзей у меня там не было почти. В школе в параллели со мной училась лишь одна девочка, и то она постоянно болела, так что я на занятия одна ходила. В основном в городе остались пожилые люди, — говорит Маша. — А дети здесь совсем не такие , как в Таджикистане. Там они понимают. Что единственный шанс хоть как-то выжить — получить образование, и стараются. А здесь у детей с рождения условия лучше, поэтому они не так задумываются о будущем.
Сейчас у Валентины Михайловны осталось лишь несколько переживаний: чтобы Машу не сократили, чтобы пенсию начали давать, да чтобы хоть раз съездить на могилку родителей в Нижний Тагил.